Цвета радуги : 
 =Главная страница
 =О счастье размышления
 =Рисунки добавил много новых акварелей
 =Стихи и проза Пишу обо всём, что волнует...
 =Фотографии 2004 ... 2008 годы
 =Любимые книжки то, что нравится читать
 =Любимая музыка ноты для гитары и фортепиано
 =Подписаться на рассылку новостей
 =Написать письмо

Там, где всё достаточно просто.
Это началось в пятницу ночью. Спать не хотелось, было около трёх ночи. А в пять нужно было выходить из дома на поезд в Спирово. Мы со знакомой решили съездить на родину моих бабушки и дедушки – В Тимошкино.
От нечего делать я решил сто раз подтянуться, тысячу отжаться и сделать 10000 ударов руками. И уже дошёл до 7000, но нужно было выходить.
Пришлось пройти весь город. Было ещё темно и на улицах было пустынно, как-то одиноко что ли. В общем неприятно.
В 8 утра мы были в Спирово. До Тимошкино нужно было идти около 35 километров. Дорога довольно красивая : холмы сменяются полями лесами. Немного был неприятен частый дождь, потому что мокли ноги, ну и машины на бешенной скорости не давали полностью расслабиться, да, и ещё, на асфальте, напрягаются ступни, так как он жёсткий, а подошвы у ботинок были из довольно тонкой резины – кеды Когда выглядывало солнце, то клонило в дрёму, ведь и прошлые ночи я не досыпал. Так что пасмурная нежаркая дождливая погода хорошо освежала.
В Тимошкино как-то случайно быстро нашли дядю Мишу. Оказалось, что он Ефимов, хотя мою бабушку Надю там не знали, но в деревне из 30 домов всего 20 жилых.
Оказалось, что дядя Миша с женой –тётей Настей сидели рядом с домом. Они были рады гостям и предложили остаться на ночь. Мы подумали и согласились.
Им обоим около 75 лет. Оказались открытыми и добросердечными людьми. Дядя Миша вёл себя чинно, как хозяин. А тётя Настя бегала по дому, как ребёнок.
Хотя у неё не видит один глаз и проблемы с желудком, а сама седая, всё хлопотала и вечно что-то говорила. Но чинность дяди Миши быстро прошла, когда мы пошли с ним в баню, начался дождь, и он быстро побежал, поразительно.
Поразили так же его живые, открытые, весёлые глаза. Такими же они, кстати,, были и на фотографиях юности – он и там улыбался. И речь радушная не понятно почему.
Это даже смущало, сперва я отводил взгляд, но потом привык и начал на улыбку его глаз отвечать своей. Говорил, что если бы знал, что я приеду, протопил бы баню сильнее, но и так было довольно жарко.
Они нас всё угощали, кормили, но мы старались есть скромно. С утра напекли для гостей пирогов, и я съел, не выдержав, то ли 3, то ли 4 с чаем. Печи оказалось больше 100 лет, это значит, что моя бабушка тоже ела из неё. Так же оказалось, что она провела детство в этом доме. И иконы там были теми же. Ещё мы сходили в дом, где она с дедом Ваней провели первые годы замужества. Тоже очень уютный дом. Вообще же, вся эта история разворачивалась в первой половине двадцатого века.
Бабушка и дед были карелами. Бабушка – из семьи кулаков – Румянцевых. Молодёжь в праздники гуляла по деревне с гармонями. Собирались в доме у дяди Миши, когда он был молод, устраивали танцы. Дрались с другими деревнями, но он не любил, а дрался, только когда приходилось. В армии, например, боялись его, думали, что финн и стравили с одним, а потом, узнали, что он карел и помирились, стали друзьями. Тётя Настя раньше пряла. Они ходят по грибы, растят картошку – её в основном едят, и очень переживают, как бы не порыли кабаны, или не повытаскали местные граждане уголовники, тунеядцы, алкоголики, коих не мало.
Раз выкопали у них картошку, тётя Настя определила по следам – кто, пошла разбираться, сказала, что головы поотрывает, не побоялась, а народ они отчаянный, легко могут и прибить, ведь в тюрьме хорошо, лучше чем дома. Там кормят, одевают. Обещали, что воровать не будут. Скоро ещё один придёт, но тогда картошка будет уже собрана, а до следующего урожая, его уже заберут. Там дом стоял рядом, сарай развалился ,крыша рухнула. Оказалось там из таких живут. Я думал, что не жилой.
А одна лежит вся опухшая. Это её сожитель поколотил – тюремщик – почки отбил, он и сына побил топором по голове, по-пьянке, только тот вроде жив остался. У неё ещё мать, кажется – старушка. Так тёте Насте жалко – она ведро картошки им отнесла.
Внуку в армию, а в этом году не взяли, так он не знает что делать. Придётся год ждать, а за копейки работать не хочет. Один внук в Твери, другой в Москву ездит – охранником. Детей у тёти Насти четверо. Дочь красивая, я б на такой женился.
С утра пироги печь – тётя Настя в подпол за вареньем.
Я – «давай помогу». Она – « не надо». Раз и выскочила. Дядя Миша всё сушил мои ботинки на печи, переворачивал. А на печь проворно запрыгнул и спрыгнул так же. Картошку ночью ходил охранять и рано утром. Ест как поросёнок – по словам тёти Насти – всё подряд.
Есть у них куры. Есть кот, тощий, отравился крысиным ядом, съев отравленную крысу. Есть котёнок – очень ласковый, так и мурлычет. Лапы дверью прищемили, так отнялись, потом оклемался. Была кошечка, но померла. Дядя Миша всё котят топит, так говорит, что они в аду будут к нему скрестить.
Вот так и живут всё вместе. Дети часто навещают. С дровами помогают. Дядя Миша петь любит, часто поёт. Дома тепло и по-деревенски уютно. Хорошо. Тётя Настя умирать собирается. А я ей – чтоб не думала. Ведь на таких земля держится.
Назад шли быстро. Повезло с погодой – было не жарко. Дошли меньше чем за семь часов. Дальше была электричка и родная Тверь. Я очень хорошо отдохнул в эти дни.
Август 2006 года.